Не фейк, а клевета, поэтому вас посадят
Прямо перед Новым годом Путин подписал закон об уголовной ответственности за клевету в интернете. Теперь за это можно будет сесть на 2 года, как и за клевету в СМИ. Если клевета распространялась с использованием служебного положения, виновному грозит уже 3 года тюрьмы. А если он публично и бездоказательно обвинил кого-то, например, в изнасиловании, убийстве или создании ОПГ, то все 5 лет.
Там есть ещё особенно милый пункт о клевете в отношении нескольких лиц, "в том числе индивидуально неопределённых". То есть теперь нельзя будет говорить, что российские полицейские пытают людей в отделах, хотя мы твёрдо это знаем. С тем, чтобы называть жуликов и воров жуликами и ворами, тоже возникнут определённые сложности.
Вероятно, этот закон принимался в том числе как ответ на российскую версию флешмоба #MeToo, чтобы всякие персонажи типа депутата Слуцкого были защищены от обвинений в домогательствах. Но это явно не единственная его цель. Хотя новый закон технически не имеет ничего общего с законом о фейках, на самом деле он его расширяет и даёт чиновникам возможность посадить любого неугодного журналиста без лишнего шума.
Как вы знаете, на протяжении последних двух лет российские власти последовательно вводили меры, препятствующие нормальной работе журналистов (не путать с пропагандонами). Сначала был просто закон о фейках, потом закон о фейках про коронавирус, а теперь наказание за клевету в интернете. Добавьте к этому ещё "иностранных агентов", на которых стало невозможно нормально ссылаться.
Зачем нужны были "антифейковые" меры, показала эпидемия коронавируса. Во многих городах России ситуация была близка к катастрофической: койки в больницах заканчивались, пациентов то клали на пол, то заставляли приходить со своими раскладушками, скорые часами петляли по улицам, где-то не хватало кислорода. Первой реакцией чиновников были крики "Фейк!", в том числе в больнице №20 Ростова-на-Дону, где за сутки умерли 13 пациентов. Вместо того, чтобы срочно искать способы исправить ситуацию, представители власти обвиняли журналистов и пациентов во вранье. Но, что характерно, в 100% случаев видео и фото из больниц оказались настоящими.
Теперь вместо слова "Фейк!" чиновники смогут орать "Клевета!" – фактически это призыв посадить журналиста или очевидца, сообщившего о той или иной проблеме.
Под угрозой не только расследовательская журналистика, когда авторы много работают с анонимными источниками или теми же базами, но и "бытовая", ежедневная. Когда репортёр едет оценить обстановку в ковидном госпитале или, допустим, рассказывает, как власти в разгар коронавируса проводят всратую ярмарку с тысячей участников без масок и попыток соблюсти социальную дистанцию.
Первый звоночек уже есть: главред кузбасского издания "Новости Киселёвска" Наталья Зубкова рассказала, что её вызвали на допрос по делу о клевете.
В ноябре Зубкова написала заметку о плачевном состоянии киселёвской школы №24 и опубликовала выдержку из обследования технического состояния, согласно которому дальнейшая эксплуатация здания недопустима. Здание школы, в которой обучаются 400 детей, оказалось сейсмически неустойчивым. Сейчас оно стянуто металлическими тросами.
По мнению Зубковой, школа может рухнуть при первом же землетрясении, однако депутаты гордумы и прокуроры Киселёвска уверены, что всё нормально. То есть журналистка обращает внимание на очевидную проблему, а ей угрожают делом о клевете.
Что-то мне подсказывает, что если школа действительно рухнет и десятки детей погибнут, никто из этих депутатов, прокуроров и силовиков ответственности не понесёт. Обвинить кого-нибудь в клевете, чтобы замылить проблему – это отличная возможность, которой господа чиновники по всей стране с удовольствием будут пользоваться.