Дом – это машина для жилья

Уже 100 лет архитекторы пытаются построить машину для жилья. Началось всё в стране Советов! Новая власть начала строить новый мир. Помните, "кто был никем, тот станет всем"? И вот одной из проблем новой власти стало улучшение жилищных условий "голодных и рабов". Для этого, конечно, надо было забрать жильё у богатых. Но бедных было куда больше, и об индивидуальном жилье для рабочих 100 лет назад никто даже не думал. При этом даже вариант с отдельными комнатами казался тогда маловероятным. Поэтому решили остановиться на коммунах. Изначально коммуны образовывались на месте бывших доходных домов и другой недвижимости, отжатой у буржуев. Но вскоре стало понятно, что новым идеям нужна новая архитектура.

Так появились дома-коммуны, воплощение пролетарской идеи "обобществления быта"! Важно, чтобы у нового человека не только труд был коллективным, но и быт! Общие столовые, общие туалеты, общие вещи. Коммунары при вселении должны были отказаться от личных вещей и предметов быта, предполагалось коллективное воспитание детей, стирка, уборка и приготовление еды. Часто даже деньги членов коммуны были общие. Всё заработанное сдавали в общую кассу, откуда всем выдавалось по потребностям. Некоторые заходили ещё дальше и предполагали, что половые партнеры тоже будут общими:

"Половой вопрос просто разрешить в коммунах молодёжи. Мы живём с нашими девушками гораздо лучше, чем идеальные братья и сёстры. О женитьбе мы не думаем, потому что слишком заняты, и к тому же совместная жизнь с нашими девушками ослабляет наши половые желания. Мы не чувствуем половых различий. В коммуне девушка, вступающая в половую связь, не отвлекается от общественной жизни".

Такие дома-коммуны начали появляться по всей стране!

Некоторые архитекторы доводили идею коммуны до абсурда. Например, планировали в домах-коммунах общие спальни на шесть человек и "двуспальни" ("кабины для ночлега"), где смогли бы по особому расписанию на законных основаниях уединяться супружеские пары.

В Москве сегодня можно посмотреть на Дом Наркомфина, построенный в 30-м году. Отличный пример коммуны, шедевр конструктивизма. Хотя автор проекта Моисей Гинзбург считал его домом переходного типа (от "буржуазного" дома к "социалистической" коммуне), поскольку в нём не полностью уничтожалась семейная структура.

Фото: Wikipedia

Но к середине 30-х стало понятно, что общество не готово к новому быту. Идеи коммун были названы вредными и утопическими, а им на смену пришли более понятные коммуналки.

Ненадолго идеи идеи коммун отложили в стол. В Союзе начался расцвет тоталитарной архитектуры, появились знаменитые сталинки, которые стали уже больше походить на привычные нам жилые дома. Но идея не умерла, мир вернулся к ней после Второй мировой войны.

Причина всё та же: надо расселить и устроить быт большого количества людей. Если в Советском Союзе это были рабочие и крестьяне, то после войны – оставшиеся без крова горожане. И тут на сцену выходит Ле Корбюзье! Великий французский архитектор – тот самый, который в 30-х вообще предлагал снести Москву:

"Нет возможности мечтать о сочетании города прошлого с настоящим или с будущим; а в СССР больше, чем где-либо. В Москве, кроме нескольких драгоценных памятников былой архитектуры, ещё нет твёрдых основ; она вся нагромождена в беспорядке и без определённой цели. В Москве всё нужно переделать, предварительно всё разрушив".

В Марселе Ле Корбюзье начинает строить один из своих самых знаменитых проектов, "Жилую единицу". По сути это переработанные идеи первых советских коммун. А его концепция очень уж напоминает Дом Наркомфина! Говорят, в архиве Корбюзье потом найдут чертежи московского дома-коммуны.

Итак, почему нам всё это должно быть интересно?

Потому что очень скоро идеи, заложенные в дома-коммуны, трансформируются в привычные нам микрорайоны, а потом – в сегодняшние жилые комплексы.

Что хотел сделать Ле Корбюзье? Дом, из которого не надо будет выходить. В нём должно было быть всё, что необходимо жильцу. Библиотека, прачечная, ресторан, кинозал, магазин – всё находилось в доме. По сути, не дом, а круизный лайнер. Где ты спишь в своей каюте, а вся общественная жизнь протекает на палубах.

Давайте посмотрим, что из этого получилось.

Это 17-этажный жилой дом на 337 квартир, построенный сразу после войны, в период с 1945 по 1952 год.

В 1945 году, в период острой необходимости в жилых домах, министр по вопросам реконструкции Франции Рауль Дотри поручает Ле Корбюзье строительство дома для семей, потерявших жильё во время бомбардировок. Архитектор согласился с единственным условием: он не будет подчиняться действующим нормативам.

Проект получился скандальным: за годы строительства архитектор пережил множество нападок и разбирательств.

В 1950 году Президент медицинского общества департамента Сены заявил журналистам, что "Жилая единица" удесятерит число душевнобольных во Франции из-за скученности и шума. Год спустя, когда подтвердились тишина и полная изолированность квартир, он же утверждал, что в этих домах люди испытывают трагическое одиночество.

Скоро дом превратился в городскую достопримечательность: его переименовывали в "Дом Ле Корбюзье" и установили повсюду указатели. Здание стало частью мирового архитектурного опыта и учебным центром международного значения.

"Жилая единица" создавалась по образцу советских домов-коммун конца 1920-х годов. Ле Корбюзье приезжал в Москву в 30-е годы и именно там вдохновился ими.

В основе его идеи было общение людей, совместное проживание и проведение досуга, использование одних общественных пространств, объединение по интересам. Квартиры должны были быть приватными пространствами с возможностью мгновенно оказаться в обществе своих соседей, окунуться в совместную деятельность. И для этого Ле Корбюзье создал общественные пространства прямо внутри дома!

Выходя из своей квартиры, жильцы попадают в коридор:

А из него – на "внутреннюю улицу".

Светильник. Обратите внимание, что все интерьеры подлинные. То есть это не просто какой-то там светильник – это светильник, разработанный архитектором, поэтому он является важной частью интерьера. Позже мы увидим подобные светильники на улице.

Намеренно было сделано всего 4 общих, но вместительных лифта на 20 человек, чтобы люди постоянно пересекались и общались со своими соседями. Тогда это была смелая идея ) Сегодня – обычное дело для любого жилого дома.

Получается, что жители всегда могут включиться в общественную деятельность, провести время в компании соседей и вернуться в свою квартиру.

Для того, чтобы создать такие пространства внутри дома, архитектор расширил площадь здания и особым образом расположил квартиры:

Длинная часть – это этаж со спальными и ванными комнатами, а в перпендикулярной ей части расположены двухъярусные, залитые солнечным светом гостиные с огромным окном во всю стену:

В доме 23 типа квартир: и для больших семей, и для маленьких, и для холостяков. При их проектировании было уделено внимание личному пространству жильцов: личным комнатам для всех членов семьи, и местам для совместного проведения досуга – гостиной, кухне. Личное пространство должно помогать творческой деятельности человека, давать ощущение комфорта, а места для общения с семьёй – сохранять семейные связи.

Из одного и того же коридора возможен вход в квартиры на двух разных этажах: в одних попадаешь в нижний ярус гостиной, а в других – в верхний. Ещё интересный момент. Архитектор разработал не только внешний вид здания, интерьеры, но даже дверные ручки. Они являются неотъемлемой частью образа здания, а их форма перекликается с формой светильников.

Особое расположение квартир позволило делать "внутренние улицы" не на каждом этаже, а по одной на каждые три этажа. Опять же, внимание на светильники.

Средняя улица является центральной. Сейчас именно на ней расположены магазины и рестораны. Раньше здесь были ещё и парикмахерские, прачечная, аптека и даже кинотеатр. Здесь же, в доме, находятся коммунальные службы.

Продуман не только дизайн фасада, но и функциональность: каждая квартира имеет защитные козырьки от солнца на лоджии и сквозную вентиляцию от лоджии с одной стороны до небольшого балкона с другой.

Помимо "внутренних улиц" есть ещё два пространства: на крыше и под домом.

Само здание возведено на мощных опорах, поэтому под ним образовывается прохладное свободное место в тени, что очень актуально в обычно солнечном Марселе.

Прекрасные сады вокруг здания сегодня превратились в паркинг ))))

Обратите внимание, насколько крутая архитектура! Какие пропорции, какая пластика фасада! Даже спустя 70 лет после строительства здание выглядит современным.

Ландшафтные фонари тоже в едином стиле

Входная группа и вестибюль

Уже тогда, после войны, делали полностью прозрачные входные группы и вход на уровне земли. Сегодня это кажется чудом!

Интерьер входной группы. Лавочка

Общественное пространство на крыше

Отсюда прекрасный вид на город:

Здесь есть эстрада, небольшой бассейн, комнаты отдыха, детские площадки и дорожка для бега.

На 17-ом, последнем этаже здания раньше находился детский сад. На фото группа из детского сада купается в бассейне на крыше.

Теперь спускаемся вниз.

Как вы можете заметить, архитектор проектировал не только фасад, но и все элементы внутри здания. Снаружи цветные объекты выглядят необычно и сильно контрастируют с брутальным необработанным бетоном. Внутренние помещения и квартиры оформлены так же:

При проектировании этого здания Ле Корбюзье использовал систему пропорций "Модулор", которую разработал сам. Символ этой системы можно встретить по всему дому:

Ему не нравилось измерять пропорции помещений в привычных величинах – метрах или футах, он не видел в этом связи с жителем, для которого эти помещения строятся. Поэтому он взял за основу своей системы человека, стоящего в полный рост с поднятой рукой, и вычислял все пропорции в помещении по размеру частей тела этого человека: ноги, локтя, пальца. При вычислениях Ле Корбюзье основывался на удвоении, числах Фибоначчи и золотом сечении.

По словам Ле Корбюзье, Эйнштейн, ознакомившийся с "Модулором", сказал, что благодаря ему "плохое сделать трудно и сложно, хорошее – просто и естественно".

Сейчас в доме живёт около тысячи человек: архитекторы, студенты, художники, которые устраивают там инсталляции. По зданию сегодня водят экскурсии для туристов.

Работают не все системы дома, которые создал Ле Корбюзье: кафе чаще посещают туристы, магазинами пользуются не все жители, один этаж превратился в гостиницу. Но за годы, прошедшие после строительства, этим домом восхищались архитекторы со всего мира. Он расширил представление о жилье, сделав это понятие социальным. И пусть этот дом больше экспериментальный объект, чем образец массовой застройки, это интересный пример организации жилого пространства и инфраструктуры.

Что было дальше?

Дальше было ещё несколько жилых единиц в разных городах, но в массу дело не пошло. Проблема была в том, что невозможно сделать некоторые сервисы эффективными, когда в доме живёт так мало людей. Например, невозможно, чтобы в доме, в котором проживает 1500 человек, была хорошая библиотека или кинотеатр. Но идея дома-города начала масштабироваться в район-город. Например, в Вене в 70-х годах появляется жилой комплекс Alterlaa! В нём проживали уже 10 000 человек.

Позже станет понятна основная проблема подобных проектов, которая в каком-то смысле противоречит уже названной. Слишком большое количество людей в одном доме не позволяет сформировать хорошее сообщество. Люди перестают общаться, узнавать соседей (вы запомните в лицо 1500 человек?), запираются в своих бетонных мешках. Сервисы, которые должны были удовлетворять потребности жильцов, начинают деградировать. Кому захочется каждый день есть в ресторане при доме? С экономической точки зрения они вообще оказались неконкурентоспособными.

Интересно, что сегодня подобные идеи пытаются реализовывать в США. Жилые дома, про которые я писал, по сути всё те же машины для жилья, где есть всё необходимое жильцу – от бассейна и спортзала до кинотеатра и кафе.

Такие, как 432 Park Avenue:

И дом Захи Хадид в Нью-Йорке:

Американский пример интересен тем, что социалистические идеи домов-коммун встали на капиталистические рельсы. В США, если вы живете в квартире, помимо огромного налога вы ещё каждый месяц платите гигантскую квартплату. Она как раз идёт на обслуживание всех этих общих сервисов. То есть за 100-метровую квартиру в Нью-Йорке вы можете вполне платить дополнительные пару тысяч долларов в месяц за то, что у вас в доме есть библиотека, бассейн и прачечная.

В российских реалиях дома-коммуны трансформировались сначала в микрорайоны, но так как с капиталистическими рельсами были проблемы, из "машины" начали убирать всё ненужное. В итоге от утопичных жилых единиц и городов-садов остались только бетонные мешки. Но об этом я расскажу подробнее в отдельном посте.

Жилой дом в Марселе интересен как работающий, хоть и со скрипом, концепт жилья будущего. Будете в Марселе – обязательно сходите посмотреть. В дом свободный доступ, можно подняться на крышу и оценить, как 70 лет назад люди представляли себе жилье будущего. И да, сегодня в России не строят так хорошо, как строили после войны во Франции.

Лучшие здания 2017 года. Как вам?