Методы белорусских спецслужб 1937 года
Как вы знаете, арестованный в Минске Роман Протасевич, который раньше был главным редактором телеграм-канала NEXTA, признанного белорусскими властями экстремистским, на этой неделе дал интервью белорусскому государственному телеканалу ОНТ, где признал свою вину по статье 342 УК Беларуси (фактически согласился с организацией массовых беспорядков), рассказал, что считает логичным возбуждение против него уголовного дела об участии в боевых действиях в ЛНР, что был причастен к "покушению" на Лукашенко, которого на самом деле уважает, и даже заявил, что у того "стальные яйца", – в общем, много чего ещё наговорил, но речь совсем не об этом.
Сейчас, когда страсти по интервью немного улеглись, гораздо интереснее посмотреть на то, как российские пропагандоны всерьёз обсуждают слова человека, который уже больше двух недель находится в застенках белорусских спецслужб и который явно давал интервью под давлением. И поверьте, посмотреть там есть на что. Рассказывая про интервью белорусской помойке под названием ОНТ, российские гостелеканалы говорят о важном моменте в картине событий, называют Романа излишне веселым и раскованным, как для человека, которому грозит смертная казнь, рассказывают, что тот экстремист и самый настоящий террорист. Мол, посмотрите – белорусские силовики подонка поймали!
Совершенно не понятно, как на полном серьёзе можно рассказывать про всё это. Очевидно, что человек, оказавшийся в лапах КГБ может говорить всё, что угодно, потому что говорит, чтобы сохранить свою или близких ему людей жизнь, сохранить здоровье. И чтобы не быть голословным, хочу обратить ваше внимание на другое интервью, на этот раз с человеком, который изнутри знает, как работают белорусская милиция.
Бывший руководитель отдела ГУБОПиК и преподаватель Академии Министерства внутренних дел подполковник Александр Азаров рассказал изданию "Настоящее Время" [власти РФ считают издание "иностранным агентом"], какие методы использует белорусские силовики, когда им нужно получить "признание":
— Какое у вас сложилось впечатление от интервью Романа Протасевича? Вы видите, что этот опрос или допрос сделан под давлением?
— Вообще когда я услышал о задержании Романа Протасевича, я уже сразу понял, что он будет давать признательные показания. Зная методы белорусских властей, КГБ, ГУБОПиК, трудно было отказаться от дачи показаний. Их методы очень сейчас напоминают 1937 год.
— Что это за методы?
— Сейчас, по подтвержденной стопроцентной информации, в здании ГУБОПиК сотрудники могут класть людей на пол, избивать резиновой дубинкой, стрелять из незаряженного пистолета в голову, от чего люди могут мочиться, и так далее. Они сейчас применяют все что угодно, сейчас нет никаких проблем. Главное, чтобы человек признался в том, что им нужно. А также применяются методы внутрикамерной разработки, то есть если человек не согласился сразу давать показания, он помещается в камеру, к нему подсаживаются определенные лица. Все знают такие "пресс-камеры", где люди, которые там находятся, – это внештатные сотрудники, которые работают на зарплату. Они человека унижают, избивают, "опускают", можно так сказать, после чего он уже готов сделать все, что хочешь, лишь бы его посадили в другое место.
— Комментаторы в интернете говорят о том, что пригрозили Роману Протасевичу тем, что выдадут боевикам в Луганск, если он не сделает признательные показания.
— Я в это не верю, это чистейшей воды блеф. Я сам возглавлял отдел с 2015 года, который занимался разработкой как раз этих боевиков, которые воевали в Украине как на стороне Украины, так и на стороне "ЛНР" и "ДНР". Такого быть не может. Но они оказывали психологическое давление. Роман действительно находился в зоне АТО, они показали его фотографию, якобы он принимал участие в боевых действиях и действительно воевал. И, возможно, они его этим запугали. Но у нас есть стопроцентная информация, которую я получил, когда работал тогда, что в августе 2015 года Роман Протасевич вызывался в четвертое Главное управление КГБ – в первый отдел второго управления, если конкретно, – и там проводился его опрос. Согласно этому опросу, КГБ пришло к выводу, что он был просто репортером в зоне боевых действий и никакого участия не принимал [в самих действиях].
— То есть в 2015 году к нему вопросов по Донбассу не было у белорусских силовиков?
— Не было. Его опросили, выпустили, составили справку, что он не причастен, и все. Поэтому это только угрозы.
— На кого направлены эти признательные показания? Многие допускают, что все эти слова сказаны под давлением. Кто в них может поверить?
— Что это под давлением – это сто процентов. Не только под давлением, но и под пытками, потому что видны следы телесных повреждений – на запястьях рук, лицо у него вообще неправильной формы. Я же его видел вживую, его с трудом можно узнать.
— Что значит "лицо неправильной формы"?
— Если с человеком общаешься вживую, и сейчас, смотря на камеру, видно, что с этим лицом что-то не то, на нем имеются какие-то выпуклости, которые могут быть от применения физического воздействия. Они, возможно, загримированы.
— Отец допускает, что к его сыну могли применить психотропные вещества. Что об этом скажете?
— Насчет психотропных не знаю. Когда я служил – такого не встречал. Я думаю, что [здесь] достаточное физическое воздействие, чем психотропы. Романа можно запугать, как я рассказывал, поработать с ним в камере, и он будет рассказывать что угодно. Прослушав его выступление, ничего такого сверхъестественного я не услышал. Он там в основном рассказывает про те слухи, о которых знает КГБ, МВД, просто он добавлял какие-то детали более подробные. Но это все в основном слухи. То есть он говорил то, что ему нужно было говорить, что от него требовали говорить.
— Объясните, для чего всем белорусам показывают это видео?
— Властям нужно запугать население, нужно подавить в корне протестное настроение, поэтому все это направлено именно на подавление протестного настроения. Они распространяют информацию, я знаю, в социальных сетях, что якобы выкачали всю информацию с телефона Романа, пишут: "Бегите, потому что мы к вам сейчас придем". Им нужно, чтобы либо все протестное население выехало, либо село в тюрьму, чтобы не было никаких протестов, чтобы показать тому же Путину при переговорах, что у нас все в порядке. России тоже очень важно, чтобы в Беларуси не происходили протесты. Зачем им такой край – брать под свою опеку [страну], где постоянно происходят волнения.
Стоит заметить, что далеко не только Александр Азаров придерживается подобного мнения. Минский адвокат Михаил Кирилюк тоже встречался в своей роботе с крайне жёстким обращением со стороны белорусской милиции, когда им нужно получить "правильные" показания:
"Немного успев поработать адвокатом по политическим делам, лично владею информацией по двум историям:
Первого рядовые сотрудники били по почкам, предлагали признаться в руководстве группой протестующих. В перерывах водили в туалет, проверяли наличие крови в моче, чтобы в процессе не довести до излишне тяжёлого состояния.
Затем в другом кабинете вышестоящий сотрудник в спокойной обстановке ровным тоном рассказывал о том, что в случае отказа от сотрудничества одному из его близких грозит групповое изнасилование. Другого его близкого обещали переехать автомобилем.
Второй подвергнутый пыткам рассказывал, что его пытали в течении суток. Ничего изощренного не описывал, тупые, методичные избиения. Во время воздействия он находился в звукоизолированой комнате, стены которой были отделаны красной кожей (видимо, в целях психологического воздействия). В то же время он просил адвоката ни в коем случае не озвучивать публично то, что с ним делают. Вместо этого он просил передать, что нуждается в медицинской помощи из-за плохого самочувствия.
Следователь в разговоре с адвокатом на вопрос «что вы хотите, чтоб он признал? Зачем вы держите подзащитного в СИЗО, совершенно же очевидно, что никаких противоправных действий он не совершал, а даже если собирался — потерпевших от его рук до сих пор нет и не предвидится?» сказал буквально следующее:
— А мне без разницы. Не будет признавать вину — получит вместо своего текущего обвинения обвинение в государственной измене. Там статья такая, что угодно под состав подойдёт. Суд будет закрытым и никто ничего не увидит и не услышит. И сидеть он будет по ней восемь лет.
Поэтому относиться к таким «признаниям» можно только как к словам человека, попавшего в руки пыточных дел мастеров. К словам человека, который при этом знает, что у них же в руках — его близкий человек. Сочувствие, сострадание и только".
А вот мнение правозащитника Сергея Устинова, который изучает применение пыток в Беларуси:
"Все видели картинку рук Романа. Многие начали говорить, что это всего лишь следы от наручников и ничего сверхъестественного. На самом деле, это следы изощренных пыток, применяемых в Беларуси давно.
Применять наручники не запрещено, однако, если наручники зажимаются с такой силой, что немеют руки, то это уже пытки. Но даже следы от наручников, когда их зажимали, выглядят в виде продольных полос фиолетового цвета. И выглядят примерно так.
А тут мы видим рваные раны, уже с давней коркой заживания (как мы знаем, на момент съемок Роман в плену уже 10 дней). Какие же пытки могли применять к нему, исходя из этих травм?
Ласточка. Руки сковывают наручниками за спиной, кладут лицом на пол и подтягивают ноги веревкой к наручникам.
Палестинское подвешивание. Руки сковывают наручниками за спиной, затем подвешивают к решетке камеры или пруту, чтобы ноги не касались пола.
Еще один метод. Арестованного садят на стул, заводят руки за спинку стула и сковывают наручниками. Потом каратель становится ногой сзади на наручники. При этом могут одновременно перекрывать кислород.
Такие следы также могут оставаться, если человеку сковывают наручниками руки и избивают или применяют иные методы пыток, — тогда он рвет руки в наручниках, чтобы прекратить пытки, и остаются рваные раны.
Вот фотографии кистей рук после подобного рода пыток в ИК-5 Нижнего Тагила в России. Заключенный рассказал, что его неделю пытали, кидали на снег и обливали холодной водой, а всё другое время его держали подвешенным за руки к решетке".
Хочу напомнить, что Романа Протасевича сейчас содержат в следственном изоляторе. Человека похитили, как похитили и его девушку Софью Сапегу, которая сейчас является, по сути, заложником, его таскают по разного рода интервью, при этом ни суда, ни каких-либо разбирательств с его участием нет, несмотря на то, что нам постоянно напоминают, что к нему есть претензии со стороны правоохранительных органов. Есть претензии – расследуйте. Чего таскаете по интервью?
В общем, история гнусная, история страшная, но надеюсь, рано или поздно Роман обретёт свободу и расскажет, что с ним на самом деле происходило.
Сегодня в Беларуси по меньшей мере 472 человека признаны политическими заключёнными, количество уголовных дел по политическим мотивам превысило 3 тысячи, а через аресты прошли больше 30 тысяч, то есть, с поправкой на население страны, это равносильно тому, как если бы в России арестовали 450 тысяч человек! Но об этом по государственным телеканалам нам не рассказывают, а говорят вместо этого лишь про летевших на самолёте "опасных террористов", которых сумели обезвредить бравые белорусские спецслужбы.
Самый настоящий цирк, только вот не совсем ясно, почему этот цирк снова засел на нашем телевидении. На кого всё это рассчитано?
При подготовке поста были использованы материалы The Village Беларусь и Currenttime.tv.