Садисты на службе белорусского государства

Белорусские власти приняли решение разгонять протесты, когда они еще только начинались больше двух недель назад. Людей задерживали, над ними издевались, их избивали, унижали и обзывали, при этом важно заметить, что как таковых беспорядков практически не было – протесты с первых дней носили мирный характер. Мирными акции остаются и сегодня.

Страну уже успели облететь сотни шокирующих историй тех, кто оказался в руках милиции и ОМОНа, из которых можно понять, что поведение охранников режима Лукашенко больше похоже на поведение оккупационных войск на захваченной территории.

Сегодня я хочу показать вам видео того, что происходит с протестующими, когда они попадают в руки белорусских силовиков. Минчанину Денису Германову удалось заснять на камеру свое задержание 10 августа, а также поведение карателей в автозаке.

Дениса задержали на проспекте Победителей. Он стоял в «цепочке солидарности», а когда к нему подбежали сотрудники ОМОНа, он поднял руки, не сопротивлялся и не ругался. Кадры из автозака подтверждают слова других задержанных: людей там били, и били настолько сильно, что некоторые мужчины плакали.

— Ребята, (…) вы с ума посходили? (…) В чем проблема? Я не понимаю. За что? Я же не бросал ничего [слышен удар дубинок], — спрашивает мужчина, которого задерживают сотрудники ОМОНа и забрасывают в автозак вместе с другими мужчинами
— На пол! Еб… м вниз, на х… На пол, быстро! — кричат люди в черном.
— Мне тоже?
— Да, лицом вниз!
— Пожалуйста. (…) Руки за голову!
— Ребята, я с работы еду, — пытается объяснить один из задержанных.
— Лицом вниз, на х… Руки за голову! [слышен удар дубинок] З… ли уже, на х…
— Я серьезно, с работы еду, ты понимаешь, с работы, — мужчина почти плачет.
— С… а [в автозак забрасывают новых задержанных] Вниз, на х… Руки за голову [слышен удар дубинок].
— Что вы делаете? [удары дубинок не прекращаются]
— (…) Еб… м вниз, ни х… — продолжают кричать люди в черном.
— За что так? Я же с работы ехал, — плачет мужчина.
— Еб… ло закрой, на х… [удары дубинок, кому-то из задержанных звонят, слышна мелодия] Что ты плачешь, на х… герой, на х… Я сказал тишина, на х… [что-то передают по рации, снова удар дубинок] На, б…, животное! Ща, б…, придут, постригут тебя, на х… (…) Еб…, х… ты, бл…, смотришь! [слышны всхлипы, удары дубинок, далее одна ненормативная лексика]. Тебе х… лежится? [в автозаке новые задержанные] Заходи, б…, сюда, на х… Ложимся вниз, бл…
— Ложусь вниз еб… — спокойно кто-то отвечает. — (…) Короче, все лежим, правильно?
— Еб… отверни свое. На землю на х!!! [удары дубинок]
— Бл…, больно. Сними. У меня нога сломана, — в этот момент мужчин укладывают в автозаке друг на друга и, видимо, сверху на травмированного задержанного бросают остальных. — (…) Скажи, что некуда, много набралось [ненормативная лексика].
— Все, хорош, тут полная. (…) Вниз головой повернись, б… Руки за спину, за голову. Если увижу…

Денис Германов и сам не понял, почему решил к карману пристегнуть камеру, когда вышел на акцию протеста 10 августа. При задержании, как предполагает мужчина, ее просто не заметили из-за темноты. А когда автозак подъехал к изолятору на Окрестина, Денис понял, что нужно что-то делать.

— Я отстегнул булавку, которой была пристегнута камера, а ее саму засунул в носок. Если бы камеру нашли, меня бы убили, — говорит 48-летний минчанин. — Потом нам сказали достать шнурки из обуви, сложить вещи в пакет, был полумрак. И тогда я зубами вырвал батарейку, сложил в пакет зажигалку, сигареты, ключи, камеру. Когда через четыре дня меня освободили, пришел забирать вещи в изолятор, а там камера.

Он отмечает, что на Окрестина люди просто выли. Его самого избили трижды: во время задержания, в автозаке и когда привезли в изолятор.

— По ночам нас не выводили, мы изначально договорились сидеть тихо, не ляпать в двери. Через три дня меня судили, дали 12 суток. И в тот же день, когда мест уже в изоляторе не хватало, нас вывели из камеры, четыре часа мы стояли на коленях, сидели на попе. Потом задержанных загрузили в четыре автозака, мы поехали. Куда? Не знали. Слухи были: или в Жодино, или в Слуцк. Приехали, а там собаки, стоят люди с автоматами в военной форме, я так понял, это внутренние войска. Глянул на плакат, а там что-то из серии: «Трезвость — новый образ жизни». Все, мы не в Жодино, это ЛТП в Слуцке. Но, клянусь, там не махнула ни одна палка. Нас сразу строем повели в горячий душ, это просто была фантастика. Все было корректно, заходил военный врач. Мы не могли понять, что происходит, думали, это рай: мы увидели матрасы, нам дали белье, мыло, разрешили курить, покормили. Нас вызывали куда-то по фамилии, и никто не мог понять, хорошо это или плохо. Осталось 69 человек, когда пришел прапорщик: «Пацаны, вы все едете домой. Вас там ждут волонтеры».

После изолятора Денис обратился в больницу, в справке указан диагноз «подкожная гематома задне-медиальной поверхности правого бедра, передней поверхности левого бедра». Дальше мужчина намерен обращаться в Следственный комитет с заявлением, чтобы привлечь к ответственности тех, кто его избил.

Очевидно, что Александр Лукашенко 9 августа проиграл выборы в Беларуси. Как должны были развиваться события дальше? Лукашенко освобождает занимаемую должность, а уже дальше занимается общественной деятельностью, консультирует новую власть, уходит в оппозицию или просто уезжает в деревню и выращивает там цветочки.

Но вместо этого он решил до последнего цепляться за власть, разгоняя недовольных. Однако посадить всех за решетку невозможно. Уже сейчас очевидно, что силовой способ решения проблемы лишь ухудшил ситуацию для проигравшей власти. Белорусы стали выходить не только за честные и свободные выборы, но и против жестокости силовиков.

Использованы материалы портала TUT.BY