Мёртвый Донецк, Украина, часть 2

Это финальный пост серии нынешних репортажей из Донецка. Пожалуй, самый острый из всех. Нигина Бероева расскажет и покажет, как люди на окраине Донецка выживают, как пытаются заработать, а также что собой представляют милиция и армия ДНР и какие персонажи состоят в этих структурах.

В этом районе есть маленькие магазины, в основном частные. Люди не закрывали торговлю даже во время самых страшных обстрелов.

Есть предприниматели, которые торгуют прям на территории сгоревшего рынка.

Как и большинство других крупных предприятий региона, рынки Донецка были национализированы. Восстанавливать их ещё не начали (и неизвестно, начнут ли).

В магазин, где в начале войны работала Алена, прилетел снаряд. И магазина не стало. Повезло, что в этот момент в здании никого не было. Теперь Алена – волонтёр. Она живет в Октябрьском и раздает гуманитарную помощь, вещи, медикаменты. Все это собирают более или менее состоятельные жители Донецка и отправляют "на Октябрь".

Ирина – врач-терапевт в местной поликлинике. Она пришла за вещами для своих детей.

Девочка Кристина пытается зарабатывать деньги, продавая браслеты, которые сама делает.

Восстановление идет через Минстрой, генподрядчик – "Трест "Донбасстрой". Этот район тоже сильно обстреливали. Сейчас после затишья, по словам жителей, обстрелы опять усиливаются. Фирма "Дизайн плюс" – один из субподрядчиков "Треста". Рабочие этой фирмы восстанавливают школу в Петровском районе к 1 сентября. До войны компания принимала участие в строительстве Донецкого аэропорта, на территории которого до сих пор идут бои. В "Дизайн плюс" теперь шутят, что следующим будут восстанавливать аэропорт. Участвовать в восстановлении – лучший из немногочисленных шансов заработать на территории ДНР.

– Я уезжал в Россию во время бомбежек, работал в Москве на стройках, – рассказывает работник "Дизайн плюс" Владимир. - Простите, но строят у вас очень плохо. Нормативы нарушаются, причем по капитальным конструкциям. Я понимаю, везде воруют, но чтобы так... Люди на стройках получают от 200 рублей в день в зависимости от квалификации.

Ирина – бывший работник коммунального хозяйства. Ее попросили написать заявление об уходе, когда она отказалась выходить на работу во время обстрела. Теперь она в строительной бригаде. Тут же трудится серб Деян.

– Я не могу вернуться Сербию, – рассказывает Деян, который уже неплохо выучил русский и обзавелся тут семьей. – Меня сразу арестуют за то, что я был в ДНР [уголовную ответственность за участие в конфликте ввели несколько стран, в их числе Сербия, Россия, Белоруссия, Германия и т.д.]. Мы в Сербии воевали за свою христианскую веру, а тут я не пойму, почему не могут помириться.

Плакат на дверях школы. Очень ценная информация для этих мест.

Макс – шериф этого района. По сути, его никто не назначал. Так получилось. В самом начале он воевал, а потом решил, что в качестве коменданта своего родного района будет полезнее.

Макс знает практически каждого жителя Октябрьского. В прошлом году, когда были активные боевые действия, людей было совсем мало. Сейчас многие возвращаются. Макс объясняет бабушкам, куда надо обращаться за пенсией, как написать заявление на восстановление дома. Координирует гуманитарную помощь. Решает вопросы с коммунальщиками. Договаривается с военными, которые сидят в аэропорту. Например, чтобы те не ходили по району с автоматами и не пугали детей. Отлавливает мародеров. Выковыривает снаряды из асфальта. Знает, каким бабушкам какие лекарства нужны, и достает их.

– Домов много брошенных, а коммунальщики сейчас активно ремонт проводят, – рассказывает Макс. – Поэтому зовут меня – мы вместе вскрываем двери, я все фотографирую, снимаю, чтобы было видно, в каком состоянии был дом, когда его вскрыли. Коммунальщики делают свое дело, дальше мы дверь заколачиваем, оставляем записку со всеми контактами.

В ДНР провели военную реформу. Формирование регулярной армии (официальное название – Народная милиция) началось еще в конце 2014 года. В то время добровольческие батальоны и отряды появлялись как грибы. Помимо местных были казачьи, чеченские, венгерские, сербские... Первым в регулярную армию вошел "Оплот" Александра Захарченко.

Второй крупный батальон – "Восток", который подчиняется Александру Ходаковскому, ранее командиру спецподразделения "Альфа" Управления СБУ Донецкой области. Как сообщили в Минобороны ДНР, сейчас численность Народной милиции "не превышает 50 тыс. военнослужащих". В случае необходимости руководство ДНР способно мобилизовать дополнительно до 100 тыс. человек. Зарплата в армии – от 15 тысяч рублей. Деньги для ДНР приличные.

На полигоне в Торезе идут учения. Отрабатывается контрнаступление. На вопрос, откуда у вас техника, представитель Минобороны ответил, что всю технику они отбирают у украинской стороны в ходе боя. Так и сказал. Про российскую технику он ничего не знает. Но это уже совсем другая история, описанная сотни раз.

С начала августа глава ДНР Захарченко раз в несколько дней выступает с заявлением о том, что украинская армия готовит наступление сразу по нескольким направлениям. По его словам, армия ДНР приведена в полную боевую готовность.

Хотя ВСУ пока никакой атаки не предприняли, в ДНР продолжаются учения, причём не только на полигоне Торез. На днях "Народная милиция" провела учения по противодействию украинскому морскому десанту. При этом украинская разведка сообщает, что кроме прочих в ДНР прошли учения по эвакуации её лидера Захарченко в Россию.

Как мне рассказывали солдаты, сейчас в армии появилась дисциплина и четкая координация, которой не было во времена батальонов. Хотя многие скучают по вольнице 2014 года, им не нравятся учения и муштра.

На передовой рядом с аэропортом я познакомилась с лейтенантом с позывным Граница. До войны он был бизнесменом и жил недалеко от Славянска. Именно во время боевых действий в Славянске он взял в руки оружие и пошел воевать.

– Многие из нас семьи побросали и пошли землю свою защищать, – говорит Граница. – Никуда мы не хотели идти. Ни на какой Львов. Думаете, я хочу воевать? Я домой хочу, на работу выйти, внуков по голове гладить. Нам только нужно вернуть границы своей Донецкой области. И Европа, и Украина придут к этому. Не военным – так другим путем. Они к нам приехали из Киева наводить свои порядки. Мы выгнали их на хрен и сами заняли свои обкомы и милицию. И что, мы сепаратисты? Нет, мы защищаем своё право думать и жить, как мы хотим. А против нас войска ввели. Мы что, убийцы, звери? Нет. Мы просто свою землю защищаем.

По сравнению с 2014-2015 годами российских добровольцев осталось очень мало. Кто-то разочаровался, кто-то устал и сломался психологически. К тому же, активных боевых действий в регионе сейчас все-таки нет. Хотя россиян встретить можно. Кто-то укрывается в Донбассе от уголовного срока, кто-то от алиментов или любовных треугольников – в ДНР можно застолбить совсем новую жизнь. Хотя идейные тоже есть. О российских кураторах говорят многие. Якобы они имеются почти во всех сферах, от военной до экономической.

Из рассказа местного жителя:

"На пять-десять "минусов" от нас приходит один-два "плюса" от украинцев. В последнее время нам часто тут говорят, что украинцы сами себя обстреливают, мол, задирают носы пушек в небо и палят. Было бы смешно, если бы не было так грустно – два года назад мне доказывали, что это боевики не могут стрелять по своим же домам. Хотя какие тут у них "свои" дома?.. Это война провокаций, ДНР буквально засыпает украинские позиции снарядами, выпрашивая "ответку", а потом вопит, мол, ВСУ обстреливают жилые кварталы, ну и сами себя в придачу".