Новости
June 13, 2019

Школьник из Тувы искал корову на полигоне Минобороны и подорвался на снаряде

Фото отсюда

В конце апреля 18-летний Дидим-оол Солчак из тувинского поселка Кара-Хаак подорвался на снаряде на неогороженном полигоне Минобороны, где вместе с односельчанами искал заблудившуюся корову. Семья школьника, который остался инвалидом, собирается судиться с военными и требовать компенсацию.

Инцидент произошел 27 апреля на полигоне, который находится рядом с селом. Школьник наступил на неразорвавшийся снаряд и получил осколочные ранения. Один из его попутчиков испугался и убежал, еще двое отнесли его в село, откуда его забрали врачи.

Подросток ослеп на один глаз, и, вероятно, у него всю жизнь будут проблемы со слухом из-за дыры, которая образовалась в его барабанной перепонке. После взрыва в его теле остались осколки, которые тувинские хирурги вытащить не смогли: их с большим трудом извлекли лишь в петербургской больнице.

Фото отсюда
Отец пострадавшего парня Далай-оол Салчак из Кара-Хаака перемещается по дому самостоятельно, но руку, протянутую для приветствия, не видит. С детства у него развивалась катаракта, сделав его инвалидом по зрению. В 1999 году он лишился одного глаза: деревяшка отлетела в лицо, когда Салчак рубил дрова. В 2010 году перестал видеть и вторым глазом.

— Я тогда, в 1999 году, мог вылечить травму глаза, но, сами понимаете, вообще никаких денег не было. Так и осталось. Поэтому я знаю, что такое жить слепым. Если сын потерял один глаз, то и второй потерять недолго... Посмотрите, каким он был и как его изуродовало, — говорит Далай-оол, показывая школьную фотографию сына.

«Сибирь.Реалии», 12 июня
Фото отсюда

На полигоне, принадлежащем 55-й отдельной мотострелковой бригаде, почти каждый день проходят стрельбы. Еще до конца апреля он никак не был огорожен. Мать пострадавшего подростка Ионна Солчак рассказала, что Минобороны отправило его военным бортом в петербургский госпиталь Военно-медицинской академии, но больше не принимало никакого участия в его судьбе. Через неделю после происшествия контрактники сами собрали для школьника 20 тысяч рублей, но официальной компенсации ему никто не предлагал.

Брюки, в которых пострадавший школьник был момент взрыва. Фото отсюда
«Конечно, мы будем бороться за компенсацию, пойдем в суд. Потому что мой старший сын навсегда останется инвалидом, — подчеркивает Ионна Солчак. — Уши не слышат, глаза одного нет по сути, нервы оторваны. Он не сможет вовремя закончить школу, не сможет учиться, как мечтал. И произошло это по их вине, а не по его». <...>

Несколько лет местное население свободно заходило на территорию полигона. Лишь после случая с Дидим-оолом военные поставили на въезде на полигон контрольно-пропускной пункт и вырыли траншею, чтобы оградить территорию Минобороны.

«Настоящее время»

В мае издание «Тува-онлайн» сообщало, что военная прокуратура выясняет, как на полигоне после стрельбищ и учений мог остаться неразорвавшийся снаряд. По данным «Сибирь.Реалии», после инцидента возбудили уголовное дело (по какой статье, не уточняется).

В 2015 году в Кызыле была расквартирована 55-я отдельная мотострелковая бригада Минобороны. На въезде в город построили военный городок, а в окрестностях Кара-Хаака (19 км от Кызыла) — полигон для учений и стрельбище. Чтобы военная техника могла пройти в Кара-Хаак, Минобороны возвело мост через Енисей. Почти сразу у местных фермеров произошел конфликт с военными, которые заняли земли для пастбищ.

— Тогда у нас начали поля отнимать, — рассказывает житель Кара-Хаака Айдын Саая. — Вот в тот год мы на своем поле уже ничего не садили, потому что его списали, отдали военным. А мы же не знали, что наши участки фактически уже в собственности Минобороны. И после того как я обратился в прокуратуру, нам наши земли все-таки оставили. Но отмечу, что после этого эти спорные, скажем так, поля так и остались невозделанными, потому что люди на них уже не вернулись.

По словам Айдына, жителей прилегающих к полигону территорий должны были переселить в другой район села, но этого не произошло. На территории полигона остались и индивидуальные стоянки, где местные разводят скот.

— Полигон и стрельбище должны были отодвинуться от села, но, видимо, местные власти деньги куда-то в другое место потратили, потому что все осталось как было, — говорит Саая.

«Сибирь.Реалии», 12 июня